Раскройте содержание терминов интеллигенция и интеллектуал. Понятия "интеллигенция" и "интеллектуал"

Интеллигенция

Термин интеллиге́нция используется в функциональном и социальном значениях.

• В функциональном (изначальном) смысле слово использовалось в латинском языке , указывая на широкий спектр мыслительной деятельности .

• В социальном значении слово стало использоваться с середины или второй половины XIX века в отношении общественной группы людей, обладающей критическим способом мышления, высокой степенью рефлексии , способностью к систематизации знаний и опыта .

Во множестве словарей формулируется как слой «людей, профессионально занятых умственным трудом».

Воспроизводится от латинского intel–lego , lexi (арх. legi Lcr, Sl), lectum, ere

1) ощущать, воспринимать, подмечать, замечать (i. ignes O): obrepit non intellecta senectus J незаметно подкрадывается старость;

2) познавать, узнавать (ex vultu alicujus aliquid i. Nep; hoc ex litteris tuis intellegendum est C); подразумевать (quem intellegimus sapientem? Sen; haec nobis pax intellegitur C); понимать (linguam alicujus Pt): intellexti (= intellexisti) Ter ты понял, т. е. да, правильно || постигать (homo ad intellegendum et ad agendum natus est C): homo non acriter intellegens C тяжелодум; intellegendi auctor C мыслитель; res difficilis inteilectu C трудная для понимания вещь; non intellegor ulli O никто меня не понимает;

3) мыслить (animum sine corpore i. non posse C): haec res facilius intellegi, quam explanari potest C это легче понять, чем объяснить;

4) знать толк, разбираться (i. aliquem Sen, Q, T etc.; i. in aliqua re C): homo intellegens C знаток.

Как непосредственно intellegentia , включает в себя ряд психологических понятий.

intellegentia, ae f

1) понимание, рассудок, познавательная сила, способность восприятия (i. est, per quam animus percipit, quae sunt C); знание (intellegentiam juris habere C): i. somniorum Just искусство снотолкования; intellegentiam alicujus fugere C быть выше чьего-л. понимания; in (sub) intellegentiam alicujus cadere C быть понятным кому-л.; i. communis C здравый смысл;

2) понятие, представление, идея (rerum intellegentias animo ac mente concipere C);

3) восприятие, чувственное познание (in gustu et odoratu i. C);

4) умение, искусство (i. pecuniae quaerendae C).

Как видно из выше изложенного, изначальный смысл понятия - функциональный. Речь идёт о деятельности сознания .

Употребляемое в таком значении, встречается даже в XIX столетии, в письме Н.П. Огарева к Грановскому в 1850 году:

«Какой-то субъект с гигантской интеллигенцией...»

В этом же значении можно прочесть использование слова в масонских кругах. В книге «Проблема авторства и теория стилей» В. В. Виноградов отмечает, что слово интеллигенция относится к числу слов, употреблявшихся в языке масонской литературы второй половины XVIII века;

«...часто встречается в рукописном наследии масона Шварца слово интеллигенция. Им обозначается здесь высшее состояние человека как умного существа, свободного от всякой грубой, телесной материи, бессмертного и неощутительно могущего влиять и действовать на все вещи. Позднее этим словом в общем значении - `разумность, высшее сознание" - воспользовался А. Галич в своей идеалистической философской концепции. Слово интеллигенция в этом значении употреблялось В. Ф. Одоевским».

Социальное значение понятия «интеллигенция».

Единого мнения о первом употреблении понятия в социальном значении не существует. Так литературовед П. Н. Сакулин , полагает, что термин "интеллигенция" был широко распространен в философской литературе Западной Европы уже в первой половине ХIХ века. Вместе с тем известна дневниковая запись В.А. Жуковского от 2 февраля 1836 года:

«Кареты, все исполненные лучшим петербургским дворянством, тем, которое у нас представляет всю русскую европейскую интеллигенцию»

Однако нельзя однозначно утверждать, что в данном случае речь идёт о социальном значении слова.

Известно, что в отношении группы лиц слово «интеллигенция» 46 раз фиксируется у К. Маркса в статьях «О сословных комиссиях Пруссии» (по-немецки - Intelligenz) при указании соотношения «между представительством интеллигенции и сословным представительством земельной собственности в ландтаге» (1842 год).

В Российской империи слово «интеллигенция» встречается так же в дневнике министра иностранных дел П.А. Валуева , опубликованном в 1865 году: «Управление, по-прежнему будет состоять из элементов интеллигенции без различий сословий»

В новом значении слово «интеллигенция» встречается в словарях и энциклопедиях XIX века. Об этом пишет Б.А. Успенский в своей работе «Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры».

«Социальное значение данного слова впервые фиксируется в энциклопедиях - сначала в польских (Всеоб. энцикл. VII: 145 ), затем в русских (Березин П/2: с. 427-428 (1877 г.]); см.: Вуйцик 1962: 22, 24. Напротив, в русских словарях это значение регистрируется раньше, чем в польских.»

Слово употребляется во втором издании словаря В. Даля , как «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей» (см. сл. Даля 1881, 2, с. 46).

Журналист второй половины XIX века П. Боборыкин объявил себя первым, кто применил слово «интеллигенция» в социальном значении и утверждал, что заимствовал этот термин из немецкой культуры, где это слово использовалось для обозначения того слоя общества, представители которого занимаются интеллектуальной деятельностью. Объявляя себя «крестным отцом» нового понятия, Боборыкин настаивал на особом смысле, вложенном им в этот термин: он определял интеллигенцию как лиц «высокой умственной и этической культуры», а не как «работников умственного труда». По его мнению, интеллигенция в России - это чисто русский морально-этический феномен. К интеллигенции в этом понимании относятся люди разных профессиональных групп, принадлежащие к разным политическим движениям, но имеющие общую духовно-нравственную основу. Именно с этим особым смыслом слово «интеллигенция» вернулось затем обратно на Запад, где стало считаться специфически русским (intelligentsia).

Предпосылки появления интеллигенции

Представители будущей интеллигенции выделялись из различных социальных групп Европейских стран: духовенства, дворянства, ремесленников. Возрастал спрос на профессиональных учителей и философов, естествоиспытателей и врачей, юристов и политиков, писателей и художников. Представители этих профессий и создали базовые предпосылки выделения интеллигенции в социальную группу в XIX веке.

Современный социолог Н.В. Латова замечает:

«Люди, профессионально занимающиеся интеллектуальными видами деятельности (учителя, артисты, врачи и т.д.), существовали уже в античности и в средневековье. Но крупной социальной группой они стали только в эпоху нового времени, когда резко возросло количество людей, занятых умственном трудом. Только с этого времени можно говорить о социокультурной общности, представители которой своей профессиональной интеллектуальной деятельностью (наука, образование, искусство, право и т.д.) генерируют, воспроизводят и развивают культурные ценности, способствуя просвещению и прогрессу общества.»

В России, первоначально производством духовных ценностей занимались в основном выходцы из дворянского сословия. «Первыми типично русскими интеллигентами» Д. С. Лихачёв называет дворян-вольнодумцев конца XVIII века , таких как Радищев и Новиков . В XIX веке основную массу этой социальной группы стали составлять выходцы уже из недворянских слоев общества («разночинцы»).

Интеллигенция как общественная группа

Во множестве языков мира понятие «интеллигенция» употребляется довольно редко. На Западе более популярен термин «интеллектуалы » (intellectuals ), которым обозначают людей, профессионально занимающихся интеллектуальной (умственной) деятельностью, не претендуя, как правило, на роль носителей «высших идеалов». Основой для выделения такой группы является разделение труда между работниками умственного и физического труда.

Групповую черту, присущую только интеллигенции выделить трудно. Множественность представлений об интеллигенции как социальной группе не дают возможности однозначно сформулировать её характерные черты, задачи и место в обществе. Спектр деятельности интеллигентов достаточно широк, в определённых социальных условиях задачи меняются, приписываемые черты разнообразны, не чётки и, порой, противоречивы.

Попытки понять внутреннюю структуру интеллигенции как социальной группы, определить её признаки и черты продолжаются. Например, В.В. Тепикин предлагает 10 признаков интеллигенции в своей работе «Интеллигенция: культурный контекст», а социолог Я. Щепаньский в 50-е годы 20-го столетия, и А. Севастьянов в конце 20-го века рассматривают внутренние структурные связи и уровни интеллигенции.

«Является ли интеллигенция отдельной, самостоятельной социальной группой, или у каждой социальной группы есть своя особая категория интеллигенции? На этот вопрос ответить непросто, ибо современный историче­ский процесс порождает многообразие форм различных категорий интеллигенции.»

Обсуждение данной проблемы продолжается и неразрывно связано с понятиями: общество , социальная группа, культура .

Российская интеллигенция

Основная статья: Интеллигенция в России

Русская интеллигенция была трансплантацией: западным интеллектуальством, пересаженным на русскую казарменную почву. Специфику русской интеллигенции породила специфика русской государственной власти. В отсталой России власть была нерасчлененной и аморфной, она требовала не специалистов-интеллектуалов, а универсалов: при Петре - таких людей, как Татищев или Нартов , при большевиках - таких комиссаров, которых легко перебрасывали из ЧК в НКПС, в промежутках - николаевских и александровских генералов, которых назначали командовать финансами, и никто не удивлялся. Зеркалом такой русской власти и оказалась русская оппозиция на все руки, роль которой пришлось взять на себя интеллигенции. „Повесть об одной благополучной деревне“ Б. Вахтина начинается приблизительно так (цитирую по памяти): „Когда государыня Елизавета Петровна отменила на Руси смертную казнь и тем положила начало русской интеллигенции…“ То есть когда оппозиция государственной власти перестала физически уничтожаться и стала, худо ли, хорошо ли, скапливаться и искать себе в обществе бассейн поудобнее для такого скопления. Таким бассейном и оказался тот просвещенный и полупросвещенный слой общества, из которого потом сложилась интеллигенция как специфически русское явление. Оно могло бы и не стать таким специфическим, если бы в русской социальной мелиорации была надежная система дренажа, оберегающая бассейн от переполнения, а его окрестности - от революционного потопа. Но об этом ни Елизавета Петровна, ни ее преемники по разным причинам не позаботились...

Мы видели, как критерий классической эпохи, совесть, уступает место двум другим, старому и новому: с одной стороны, это просвещенность, с другой стороны, это интеллигентность как умение чувствовать в ближнем равного и относиться к нему с уважением. Лишь бы понятие «интеллигент» не самоотождествилось, расплываясь, с понятием «просто хороший человек», (Почему уже неудобно сказать «я интеллигент»? Потому что это все равно что сказать «я хороший человек».) Самоумиление опасно.

Слова Ленина практически повторил режиссер С.Говорухин, назвав либеральных писателей и интеллигенцию "не мозгом нации, а говном нации".

См. также

Примечания

Литература

• Меметов В. С., Расторгуев В. Н. Интеллигенция // Большая российская энциклопедия. М.,2008. Т. 11.
• Письмо Т. Н. Грановскому, в кн.: Звенья, сб. 1, М. - Л., 1932, с. 101;
• Вехи. Из глубины. М.: Изд-во «Правда», 1991

Ссылки

• Грамши А. Формирование интеллигенции
• Л. Троцкий Об интеллигенции
• Г.Федотов Трагедия интеллигенции
• Уваров Павел Борисович Дети Хаоса: исторический феномен интеллигенции *
• Константин Арест-Якубович «К вопросу о кризисе российской интеллигенции» журнал «Свободная мысль», 2007, № 1. - С.57-72.
• Реферат статьи А. Полларда. Происхождение слова «интеллигенция» и его производных .
• И. С. Кон . Размышления об американской интеллигенции . «Новый мир », 1968, № 1. - С. 173-197
• Русская интеллигенция и западный интеллектуализм. Материалы международной конференции. Составитель Б. А. Успенский .
• Эхо Москвы: Говорим по-русски. Передача-игра о слове интеллигенция от 30 марта 2008
• Луков Вал. А. Миссия интеллигенции в современном российском обществе
• Кормер В. Двойное сознание интеллигенции и псевдо-культура ( , опубл. в под псевдонимом Алтаев ). - В кн.: Кормер В. Крот истории. - М.: Время , . - С. 211−252. - ISBN 978-5-9691-0427-3 (эл.вариант).
• Возникновение термина «интеллигенция» в русском языке
• Гусарова М. Н. Теоретико-методологические подходы к исследованию процессов формирования научно-технической интеллигенции в современной России . - 2009. - № 6 - История .

Квакин А.В. Интеллектуальная элита - интеллектуалы/интеллигенция: Еще раз о
соотнесении понятий

В период "гласности" и "демократизации" отечественные обществоведы много спорили о
методах, не учитывая того, что за методами всегда стоит методология как совокупность более
общих установок и ценностных ориентаций. Не в последнюю очередь это произошло потому,
что само слово "методология" в 1980-е годы звучало сомнительно, поскольку, прежде всего,
ассоциировалось с "марксистской" методологией. Из этого естественно вытекало, что
историку надлежит заниматься конкретными исследованиями, а не "философствованиями".

Мы были в немалой степени зачарованы строгостью, точностью и формализацией как
таковыми. В эссе "О педантизме" Монтень в качестве примера неуместного пристрастия к
точности описал человека, который "никогда не решится сказать, что у него на заду завелась
парша, пока не справится в своем лексиконе, что, собственно, значит, зад и что значит парша"
[Монтень М. Опыты. Кн.1-2. СПб., 1998. С. 168]. Мне это напоминает многие наши
тогдашние споры. Мы постоянно увязали в деталях из-за невозможности точно сказать, что
имеется в виду в том или ином частном случае. Недаром же мы восхищались знаменитым
афоризмом Витгенштейна: "то, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, а о
чем невозможно говорить, о том следует молчать". Это сегодня я присоединяюсь к словам
Ю.И. Левина, сказанным уже в 1990-е годы: "Я считаю этот методологический ригоризм
одним из самых вредных явлений во всей истории философии: самооскопление, даже во имя
идейной чистоты, не может быть плодотворным" [Левин Ю.И. Истина в дискурсе //
Семиотика и информатика. Вып.34. М., 1994. С.128]. Ю.А. Шрейдеру сегодня я обязан идеей о
необходимости даже в самых строгих рассуждениях сознательно отказаться от ненужного
ригоризма и о пользе размышлений в терминах "размытых понятий" даже применительно к
вполне строгим вещам. Только тогда становятся возможны интеллектуальные инновации и
свободный совместный поиск [Шрейдер Ю.А., "Наука - источник знаний и суеверий // Новый
мир. 1969. ? 10. С. 207-226; Шрейдер Ю.А. Сложные системы и космологические принципы //
Системные исследования-1975. Ежегодник. М., 1976. С.149-171. Шрейдер Ю.А. Равенство,
сходство, порядок. М., 1971. - 252 с.]. Однако именно сегодня неожиданно для меня мои
суждения периода "демократизации" и "гласности", далеко не претендующие на роль некой
методологии, оказались под огнем критики тех, кто выступает в роли современного
ревностного ригориста-методолога. Так, профессор кафедры политологии и права
Ивановского энергетического университета В.Г. Ледяев пишет: "Нежелание исследователей
соотносить понятие интеллигенции с другими понятиями нередко приводит к элементарным
случаям синонимии, которых концептолог обязан избегать. Например, А.В. Квакин
фактически определяет понятие интеллигенции тождественно традиционному понятию
"элита", когда пишет, что "в процессе развития любая социальная группа создает собственную
интеллигенцию, представляющую из себя интеллектуальный слой данной группы". Он
неоднократно использует термины "элита" и "интеллигенция" как взаимозаменяемые. Кроме
того, он, по сути, не считает необходимым разводить понятия "интеллигенция" и
"интеллектуал?, часто используя конструкцию "интеллигенция/интеллектуалы?" [Ледяев В.Г.
Понятие интеллигенции: проблемы концептуализации // Интеллигенция и мир. 2001. ? 1. С.
16].

Наверное, можно было бы проигнорировать данное суждение, сославшись на то, что мои
выводы вырваны из общего контекста авторских доказательств. Однако, отнесение меня в
данной статье ивановского автора к "концептологам", к чему, честно говоря, я никогда не
стремился, в сочетании с подвешенным над пустотой смысла цитированием, ставит меня в
положение известного литературного героя, которого другой не менее известный
литературный герой того же произведения "осадил". Теперь вот приходится оправдываться и
разъяснять мою тогдашнюю и сегодняшнюю точку зрения. Еще в 1907 году в Санкт-
Петербурге вышел критико-социологический очерк Е.И. Лозинского "Что же такое, наконец,
интеллигенция?". Название его работы претендовало на подведение итогов дискуссии о роли
интеллигенции в обществе. Но можно с уверенностью сказать, что и сегодня, почти через 100
лет, этот вопрос по-прежнему актуален. Современные дискуссии открыл в конце 1991 года
известный филолог А.М. Панченко. В № 50 популярного тогда в кругах интеллигенции
еженедельника "Московские новости" за 1991 год он дал интервью с претенциозным
заголовком "Не хочу быть интеллигентом". По словам А.М. Панченко, ему "что-то мешает"
назвать интеллигентами Пушкина, Л. Толстого, Достоевского, как и врачей, учителей,
инженеров, которые, якобы, в российской традиции "интеллигентами не считались". По
мнению А.М. Панченко, нужно отказаться от термина "интеллигенция", который
противопоставляет этот слой власти, и перейти к общемировому термину "интеллектуалы". А
так - все беды нашей страны из-за того, что мы интеллектуалов называем "интеллигенцией".
И если мы хотим (а в 1991 году многие хотели) войти в общемировое сообщество, то
интеллигенты обязаны стать интеллектуалами. Вскоре данную тему продолжили
многочисленные статьи в других изданиях отечественной интеллигенции для отечественной
интеллигенции. Однако лингвисты отмечают определенные оценочные нюансы при
контент-анализе текстов, где употребляются термины интеллигенция/интеллектуалы. Так в
немецком языке термины Intellektuelle, Intelligenz часто несут положительную конотацию
"творческая" или "критическая". В английском языке intellectuals и во французском языке les
intellectuels отражают меньше ценностей, ибо в этих языках нет позитивной оценки в
связанных с этими терминами словах . При этом отношение к этим слоям в западном обществе
мало чем отличается от отечественного. Так, сиднейскому писателю Бернарду Коэну пришло
в голову выяснить, что думают об интеллектуалах в благополучной Австралии "простые
люди". Вот лишь некоторые из характеристик, которые дали австралийцы людям
интеллектуального труда: "они оторваны от жизни", "они сидят в башне из слоновой кости",
"это бледные и худые умники", "они чертят диаграммы, не имеющие никакого отношения к
действительности", "все их представления схематичны, они все видят только в белом и
черном свете", "они живут в мире, понятном только посвященным", "они сами толком не
знают, что им нравится", "они говорят на другом языке", "все они чокнутые" и т.д., и т.п.
[Московские новости. 1993. ? 14]. Получается, что дело не в терминах, а в сути явления, и от
изменения термина отношение к данной категории людей в обществе почти не меняется.

Долгое время считалось, что термин "интеллигенция" был введен в 1866 году популярным
тогда русским писателем П.Д. Боборыкиным. Точнее, сам писатель попытался (и это ему
удалось на целые 100 лет) ввести в заблуждение общественность. Он сам заявил в 1909 году,
что изобрел данный термин, ибо, по его мнению, русская интеллигенция - это этический
русский феномен [См.: Боборыкин П.Д. "Подгнившие вехи" // В защиту Интеллигенции. М.,
1909. С. 129 - 130]. Это заявление П.Д. Боборыкина взял на вооружение известный
публицист начала ХХ века П.Н. Сакулин, и с его легкой руки Боборыкин был провозглашен
изобретателем термина "интеллигенция", что было важно для тех, кто исходит из наличия
самого специфического явления - русской интеллигенции. В действительности, слова
интеллигенты, интеллектуалы, как и Intellektuelle, Intelligenz, intellectuals, les intellectuels являются
словами латинского происхождения от intelligens - понимающий, мыслящий, разумный.

Данное слово появилось тысячелетия назад, бытует во многих языках и потому сам предмет
"особой русской интеллигенции" надуман. А разговоры на эту тему носят амбициозно
националистический характер, а точнее, русофильский [Дегтярев Е.Е., Егоров В.К.
Интеллигенция и власть (феномен российской интеллигенции и проблемы взаимоотношений
интеллигенции и власти). М., 1993. С. 8 - 9]. И до 1866 года этот термин существовал,
употреблялся в русском языке, хотя и писался чаще всего латинским шрифтом, что было
обычным для иноязычных терминов. Латынь была в то время наиболее употребляемым
языком в российских семинариях. И трудности транслитерации этого термина не было.

Более того, интериоризация, то есть преобразование внешних отношений в структуру
индивидуального действия и сознания, относительно данного термина произошла задолго до
Боборыкина. Все это прекрасно показали авторы коллективной монографии "Русская
интеллигенция. История и судьба" (М., 1999. С. 20, 37 и др.). Возможно, что был прав
выдающийся русский философ Г.П. Федотов, который в статье "Трагедия интеллигенции" в
1926 году отмечал: ":Обращаясь к "канону" русской интеллигенции, мы сразу же убеждаемся,
что он не способен подарить нам готовое, "каноническое определение". Каждое новое
поколение интеллигенции определяет себя по-своему, отрекаясь от своих предков и начиная -
на 10 лет - новую эру" [Федотов Г.П. Трагедия интеллигенции // О России и русской
философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. С. 405].

Однако, поиски "своего определения" интеллигенции/интеллектуалов продолжаются не
только в российском обществоведении, но и за рубежом, ибо правильно определить понятие -
это означает почти разгадать его природу. Польский социолог Ян Шепанский выявил более
60 различных определений и интерпретаций терминов интеллигенция/интеллектуалы
(авторство подобного написания термина, или, по выражению В.Г. Ледяева, - "конструкции",
принадлежит ему и лишь заимствовано мною) . Им же
выделено три категории определений данного термина: Во-первых, по роли критических
интеллектуалов и творческой интеллигенции в создании и защите высших и неизменных
ценностей правды, красоты, добра и справедливости. Во-вторых, по роли в популяризации
идей, создании мифов и идеологий, а также критикующих общественный порядок. В-третьих,
как особого социального слоя, играющего решающую роль в развитии культуры на основе
определяющих признаков - высшее или среднее специальное образование и нефизическому
характеру труда. Сам Ян Шепанский попытался дать всеобъемлющее определение
интеллигенции/интеллектуалам, чтобы включить в него различные группы: "Мы выделяем в
интеллигенции категории интеллектуалов, создающих эстетические ценности; ученых,
создающих интеллектуальные системы; специалистов различных типов, использующих
теоретические знания для решения конкретных проблем; идеологов, которые создают и
распространяют жизненную философию и политическую идеологию; вербальных техников,
которые распространяют зарубежные идеи, комментируют и критикуют работу других людей
и общественные институты других обществ"[ Szczepanski J. Die Intelligenz in der gegenwartigen
Gesellschaft. Frankfurt/M., 1966, s. 236]. При этом, на мой взгляд, остается верным определение
Л.П. Сверчковой интеллигенции как специфического субъекта духовного производства,
социальная природа которого зависит от роли в общественной организации труда [Сверчкова
Л.П. Субъект духовного производства: методологический анализ. Л., 1988. С. 65]. Именно это
дает нам основание утверждать, что "в процессе развития любая социальная группа создает
собственную интеллигенцию, представляющую из себя интеллектуальный слой данной
группы" [Квакин А.В. Современные проблемы изучения истории интеллигенции // Проблемы
методологии истории интеллигенции: поиск новых подходов. Иваново, 1995. с. 8].

Эта функция интеллигенции как социальной группы обеспечивает связанность и гомогенность
общественной жизни, интеграцию индивида в существующие общественные отношения, она
создает единство всех социальных групп, так как предполагает организацию и воспитание
сознания, специальную разработку идеологических отношений людей. Таким образом,
интеллигенцией является слой людей любого общества, которые внутри социальных групп
специально заняты разработкой идеологических связей [См.: Мамардашвили М.К. Как я
понимаю философию. М., 1990. С. 334 - 336]. При этом интеллигенция/интеллектуалы не
представляют собой единого целого. На мой взгляд, можно согласиться с мнением
современного российского исследователя А.Н. Севастьянова, который выделил в
интеллигенции/интеллектуалах три слоя своеобразного конуса, верхнюю немногочисленную
часть которого занимают идеологи, среднюю часть - пропагандисты, а нижнюю, самую
широкую часть, - исполнители [Севастьянов А.Н. Национал-капитализм. М., 1995. С. 135].

При этом условная "верхняя часть", наверное, ближе всего по своему содержанию с понятием
"духовная элита", которая, по определению А.С. Ахиезера, представляет из себя "особый тип
социальной элиты", это "социальная группа, стремящаяся, по крайней мере, в тенденции,
творчески квалифицированно культивировать высшие ценности культуры, обобщать опыт
мировой истории, стимулировать взаимопроникновение высших достижений национальной
и мировой культуры: Она общается с основной частью народа через интеллигенцию, которая
интерпретирует идеи духовной элиты для массового потребления, вкладывая в них иной,
подчас прямо противоположный смысл" [Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта
(Социокультурная динамика России). Новосибирск, 1998. С. 162 - 163]. При такой трактовке
речь идет не о подмене понятий "интеллигенция/интеллектуалы" и "духовная элита", как
утверждает В.Г. Ледяев, а об их взаимодействии и возможной интеграции. Внимательно
читая статью В.Г. Ледяева, невольно обращаешь внимание на то, что, выступая в качестве
ригориста-методолога, автор лишь отвергает чужие подходы, присоединяясь порой к чужой
критике чужих подходов, но, не делая при этом даже элементарных попыток внести свой
собственный вклад в разработку понятия "интеллигенция/интеллектуалы". Правда, с
окончательным выводом статьи В.Г. Ледяева можно безоговорочно согласиться: ":Часто
исследователи просто говорят на разных языках, не понимая своих оппонентов, что более
всего сказывается на изучении проблем интеллигенции, глубине и обоснованности
полученных результатов и выводов. Поэтому, хотя разговор о понятии интеллигенции
многим интеллигентоведам не представляется продуктивным, его нужно продолжить"
[Ледяев В.Г. Указ. Соч. с. 17].

Первооснова возникновения термина «интеллигенция» – греческий язык. Из него термин перешел в латинский язык еще в первом столетии до н.э. Содержание понятия восходит к Аристотелю. Он этот термин употребил для обозначения человека, сознание которого направлено не только на мир природы, но и на самого себя (самопознание, саморефлексия). Из латинского («intelligentsia») оно перешло и на другие языки. Версия, согласно которой понятие интеллигенция придумано русским писателем П.Д.Боборыкином (1866) - несостоятельна.

В России понятие употреблялось, как и в других странах Запада, для обозначения образованных, «прогрессивных» граждан. Энциклопедический словарь Гранат (1890-1907) утверждает, что «понятие «интеллигенция» обьединяет собою представителей умственной культуры, «профессия которых определяется их знаниями и дарованиями».

Отправной точкой в понимании интеллигенции становится социальная и нравственная значимость личности, определенный тип мировоззрения. Этапами социальной эволюции российской интеллигенции являются: 40 -ые годы 19 века –«кающиеся дворяне», 60-годы- разночинцы, 70-80- народники, 90- марксисты. Для этих групп были характерными резко выраженная идейная и эмоционально-волевая направленность их деятельности. Все больше звучало идеологическое содержание: интеллигент - враг рутины и застоя, искатель новой правды…

Первым русским интеллигентом, по утверждению Д, С.Мережковского, был Петр 1, а по Н. Бердяеву – им был Радищев: главной чертой интеллигента Бердяев считал сострадание со стороны просвещенного класса к простому народу.

Можно выделить специфические черты интеллигенции ХIХ и начала ХХ веков: а) маргинальность (находится между классами, а не «парящий класс» –Мангейм); б) оппозиция по отношению к власти, мотивированное также чувством вины по отношению к «страдающему» народу. Именно в этот период революционных изменений ведущей идеей была идея «Служения народу».

В современной русской языковой практике существуют понятия «интеллектуал» и «интеллигенция». Они различаются по содержанию. Понятие интеллектуал– интернациональное. Под ним понимается человек, профессионально занимающийся умственным трудом. В российских условиях образованный человек выделялся еще и «интеллигентностью», т.е. общепризнанными культурно-нраственными качествами (например, естетвенным стремлением подчинить свои поступки служению истине, добру и красоте). Общественныые дискуссии на эту тему (70-90ые г.г. ХХ века) выявили, что большинство под понятием «интеллигенция» понимает именно такое, функционально-духовное содержание. Советские социологи, стремясь максимально объективировать эту категорию, под интеллигенцией стали понимать слой людей, занятых на рабочих местах, требующих высшего или среднего специального образования. Такое понятиие в теории не привилось. Этот факт еще раз доказывает недостаточность для социологии применения при анализе сложных социальных явлений лишь структурно-функционального метода. В социологической литературе ныне высказывается идея о том, что русская интеллигенция как социальное явление все больше уходит в историю. На ее месте появился и начинает процветать слой интеллектуалов, не выходящих в своих устремлениях за пределы своих функциональных обязанностей. Именно этот слой обозначен респондентами как интеллигениция: на вопрос «Выражает ли современная интеллигенция интересы народа» 45%опрошенных ответили «нет», 24% – да, затруднились обозначить свою позицию - 31%.

Интеллигенция и власть

Противостояние власти, хотя бы ментальное, было, начиная с середины 19 века, традиционной для немалой части русского образованного слоя. Власть воспринимала интеллигенцию как противопоставление Уваровской триаде «Правословие, самодержавие, народность»- т.е. как безрелигиозность, оппозиционность, оторванность от народа. Власть менялась, но такое восприятие оставалось. Проводилась двойная политика- привлечение для руководства культурой и преследование инакомыслящих.

Применялись все методы для создания у власти отрицательного имиджа интеллигенции: начиная с 1740гг применяются перлюстрация писем, доносы, слухи. Практиковались засылка лазутчиков на сходки, собрания или просто в толпу (такую практику ввела Екатерина II), обыски и прочие розыскные меры (борьба с масонством, либералами, декабристами и т.д.). Советская власть привлекла к строительству нового общества «буржуазных специалистов», основной же упор делался на формирование новой интеллигенции – выходцев и рабочей и крестьянской среды. В годы советской власти сформировалась «народная интеллигенция», в большинстве своем вышедшая из «социальных низов» - именно она была ведущей силой в борьбе с неграмотностью населения, обеспечила индустриализацию страны – главного технического фактора Победы в годы Великой Отчественной войны. Однако, в годы сталинских репрессий пострадала в первую очередь именно интеллигенция как наиболее мыслящий и противостоящий насилию слой. Выражение «враги народа» появилось именно по отношению к ней.

В годы войны сложился союз рабочих, крестьян и интеллигенции, обеспечивший победу. Эти годы характеризуются складыванием конструктивно-критического отношения интеллигенции к власти. Однако, последующее обострение противостояния двух лидеров мира: США и СССР привело к формировапнию диссидентского движения, особенно среди художественной интелллигенции, нуждающейся, в силу своих профессиональных функций, в свободе творчества. Однако, стало ясно, что «политика как страшная инфекция, заражает и губит писателя как художника. Отдавая свой талант на службу определенной тенденциозности, писатель сужает свой мыслительный потенциал, навешивает ограничительные шоры (или черные очки) на глаза. Он теряет и значительную часть читательской аудитории, потому что его читают только единомышленники» Последующее изменение строя еще раз показало, что интеллектуально-художественная сила является одной из важных ориентирующих и регулирующих движущих сил общества.

Ныне интеллигенция в большинстве исследований включается в состав «среднего класса» - понятия, весьма пока неопределенного.

В структуре интеллигенции различаются слои, называемые обычно как научная, научно-техническая, художественная, управленческая, военная., педагогическая, медицинская и юридическая интеллигенция. Их можно объединить в две большие группы: естественно-научная и гуманитарная интеллигенция.

У естественно-научной, прежде всего научно-технической, интеллигенции объектом исследования и воздействия (разработка технологий) является природа. Поскольку законы природы всюду на Земле одинаковы, то знания и технологии, разрабатываемые в этой сфере имеют универсальный характер. Этим предопределяется возможность распространения знаний и технологий в глобальном масштабе. У гуманитарной интеллигенции профессиональные усилия обращены на человека – это врачи, учителя, юристы, научная и художественная интеллигенция (неясен вопрос о духовенстве). Уровень развития человека, как известно, определяется уровнем культуры, а их в мире насчяитывает свыше 700. Следовательно, наиболее сложным объектом для познания и совершенствования является человек и его общество. Поставим вопрос - почему непрерывно усложняется объект и предмет гуманитарных наук, в том числе и социологии? Каковы ориентиры развития гуманитарной интеллигенции?

Этот вопрос конкретно - обостренно встает в связи с началом реализации проектов серьезного сокращения преподавания гуманитарного знания в системе высшего образования. Разумеется, этот факт есть лишь один из знаков происходящего в российском обществе общего поворота к бытовому и политическому прагматизму. «Истинное знание» начинает уступать свое историческое место «Выгодному знанию», также как в этике наступает эпоха девизов «Морально то, что выгодно» или « Деньги не пахнут!». К сожалению, со стороны многих СМИ идет массированная атака на общественное сознание с позиции местечкового торговца с его железным правилом «Не обманешь - не продашь!».

Требуется еще раз остановиться на, казалось бы, тривиальных и давно решенных вопросах. Однако, уже предварительный анализ сталкивает исследователя с нечто новым, появившимся в вопросе о роли знания и его носителя - интеллигенции в развитии общества и человека.

Попробуем установить общую логику указанной проблемы.

Гуманитарная интеллигенция – сообщество людей, профессионально занимающихся оказанием услуг человеку и его обществу при удовлетворении ими своих потребностей в интеллектуальном и духовном развитии, в сохранении физического и психического здоровья, в информации, необходимой для формировании групповых и индивидуальных картин мира, содействующих саморегуляции поведения миллионов людей. Услуги эти оказывают учителя, врачи, преподаватели вузов –«гуманитарии», юристы, работники масс - медиа и т.д. Шоковый поворот к рыночной экономике привел к резкому сокращению и обесценению ряда их услуг, что немедленно сказалось и на индексе человеческого развития: за 10 лет Россия с первых мест в третьей десятке в мире по показателям образованности, уровню жизни и продолжительности жизни населения скатилась на 71- Россия сейчас, по данным ООН, находится ниже Мексики и Турции. Обесценение гуманитарных услуг привело даже к возникновению протестных движений (забастовки учителей, врачей…), усилению общественной озабоченности происходящей духовной деградацией людей, ростом преступности и самоубийств, особенно среди молодежи.

Встал вопрос и о судьбах гуманитарной интеллигенции, ее воспроизводстве в России. Остановимся на этом.

В стране начинается процесс все более свободного развертывания экономических, политических и интеллектуально-художественных сил людей. Каждая из этих сил обладает своей природой. Анализ показывает, что экономическая и политическая силы не имеют в самих себе норм самовоздержания, самоограничения, вызываемого социальной ответственностью. Предоставленные сами себе эти силы порождают «беспредел». В этом и сила их и слабость. Однако, есть сила, связанная с непосредственным производством знания в любых сферах жизнедеятельности людей – интеллектуальная сила. Эта сила олицетворена научно-технической, гуманитарной, управленческой и художественной интеллигенцией.

В отличие от других групп интеллигенции, гуманитарная интеллигенция производит и внедряет в массы социокультурное знание. Социализация знаний об обществе и человеке позволяет формировать и развивать экономическую, политическую и повседневную культуру населения.

Итак, основная социальная функция гуманитарной интеллигенции: производство, трансляция и применение социокультурного знания. Так обычно называют знание, необходимое для самоорганизации и поддержания социальной и индивидуальной жизни, для ориентации, духовной регуляции и саморегуляции поведения масс, социализации поколений, а также для духовно-правовой интеграции групп, классов и этносов. Говоря в целом, социокультурное знание есть прежде всего знание об образе, уровне и качестве жизни человека (индивидуального, массового или группового), знание о степени оснащенности всех аспектов жизнедеятельности людей конкретными элементами принятой в данном обществе культуры (знаниями, ценностями, правовыми, моральными и художественными нормами и образцами).Такое знание производит также каждый врач, юрист и учитель, причем степень личной ответственности за точность применения знания усиливается по мере движения от общего к конкретному знанию – диагностирование больного, оценка воспитуемого или конкретной социально-правовой ситуации требуют ответственного приложения творческих усилий и знаний специалиста.

Основная функция интеллектуальной силы любого характера - познание ради созидания. Ее интенциональность (напряженная направленность на что-либо) вытекает из этой функции. Стремление добыть истину, т. е. правду предмета или дела - ведет к получению и накоплению достоверных знаний, поступающих в распоряжение общества и формирующих особую общественную силу. Поэтому интеллигенция в целом объективно является носителем силы, способной не только создавать научно-технические и управленческие технологии, но и осознавать социально-гуманистические последствия действия других сил и потому призванная ставить разумные пределы их проявлениям. Эти пределы суть нормы, нарушение которых ведет к санкциям - т.е. это и законы государства, и моральный климат сообщества, и уровень престижа (репутации) конкретного лица или группы, поддерживаемый либо снижаемый средствами массовой информации и локальным общественным мнением и т.д. В связи с процессом исторического возвышения ценности человеческой жизни роль гуманитарного знания усиливается, следовательно, расширяются и функции гуманитарной интеллигенции. Она становится основным т.е. грамотным арбитром в процессе «человеческого измерения» социальных, политических и экономических процессов.

На наших глазах происходит стихийная, т.е. по спросу времени, антропологизация общественных наук – так развиваются политическая, социальная, педагогическая, экономическая антропологии, появились труды по деонтологиям полицейского, юридического и военного характера. Последние призваны оказать гуманистическое воспитательное воздействие на будущих профессионалов в областях, связанных с применением принуждения.

Постепенно человек, вопросы сохранения, обеспечения и совершенствования его жизни становятся стержневой линией, смысловым ориентиром развития всех наук, ибо наступает понимание того, что только от его действий происходят все изменения в обществе и в культуре.

События последних десяти лет, свидетельствуют, что на практике, тем не менее происходит «обесчеловечивание» социальных процессов: растет число преступлений против личности, насилие, в том числе и экономическое, приобрело социально-государственную масштабность, смертность превысила показатели рождаемости, более половины населения живет за чертой бедности и т.д. Эти показатели свидетельствуют, что в российском обществе усиливаются процессы отчуждения человека. В этих условиях роль гуманитарной интеллигенции как единственной интеллектуальной силы в обществе, владеющей знанием и техникой «человеческого измерения», способной предвидеть социогуманитарные последствия решений общественного масштаба, объективно возрастает.

Предвидеть значит еще и проводить социальную профилактику, т.е. с помощью просвещения и ценностной ориентации населения средствами науки и искусства, возбуждением прогрессивного общественного мнения через СМИ, творения и применения необходимых законов государства - обуздывать разрушительные действия экономических и политических сил, не имеющих в структуре своей природы нравственных пределов и смысловых ориентиров самодвижения.

Ныне главной задачей на пути превращения России в великую державу «…становится опора на интеллигенцию как на главный класс общества. А это возможно, только всемерно развивая культуру, образование и прежде всего демократию – среду, необходимую для развития интеллекта».

Похожая информация.

Есть слова и понятия особенно дорогие русскому, российскому сердцу, например: интеллигент, интеллигенция . Сколько серьёзных книг написано, сколько крепких напитков выпито за бесконечными спорами о, так сказать, месте и роли, призвании и предназначении... Правда, в данном случае всё это вокруг не понятия, а явления, называемого интеллигенцией, со множеством эпитетов от «гнилой» до «духовной».

Мы же обратимся к самому понятию и попытаемся разобраться в том, что, собственно, позволяет называть человека интеллигентом, а точнее, что делает его таковым.

Вот что говорят словари: интеллигенция (лат. intelligentia , intellegentia ) — высшая способность понимания, познавательная сила, от intelligens , intellegens — «умный, понимающий, знающий, мыслящий». У философов-неоплатоников это Высший разум, замысливший наш космос. Этимологические словари производят значение от inter- , «между», + legere , «выбирать, выделять», другими словами, «распознавать» либо «быть между, среди, внутри». Смысловой акцент здесь не на владении некоторым объёмом знаний, а на способности понять, вникнуть.

На Западе этот термин появился, как считают, в Средние века, а в России в XVIII или в XIX веке, с коих пор во множестве словарей он, как ни странно, сопровождается пометкой «русск.». Вот и мы обратимся к нашему соотечественнику академику Дмитрию Сергеевичу Лихачёву. В своей статье о русской интеллигенции он писал: «К интеллигенции, по моему жизненному опыту, принадлежат только люди свободные в своих убеждениях, не зависящие от принуждений экономических, партийных, государственных, не подчиняющиеся идеологическим обязательствам. Основной принцип интеллигентности — интеллектуальная свобода, — свобода как нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли... Совесть не только ангел-хранитель человеческой чести, — это рулевой его свободы, она заботится о том, чтобы свобода не превращалась в произвол, но указывала человеку его настоящую дорогу в запутанных обстоятельствах жизни, особенно современной».

Способность понимать и мыслить свободно и совесть, эту свободу направляющая. Два фактора — интеллектуальный и этический. И если следовать приведённой выше этимологии, то интеллигент — это не отдалённый созерцатель вечных истин, он «внутри, между, среди» того, что различает, видит — разумного, доброго, справедливого, являющегося основой морали, живёт им. Такое сочетание теоретического и практического — нравственного является фундаментом интеллигенции.

Этим и определяется, наверное, предназначение интеллигенции: тот, кто различает, кто видит и потому сам является примером нравственного, может и должен вести за собой. Ведь не за слепыми же идти... Вспомните тех, кто ещё не так давно были ориентирами для очень и очень многих: наших писателей, поэтов, артистов, учёных... Жаль только, что были ...

Не так давно к понятию интеллигент добавилось еще одно — интеллектуал , отчасти противопоставленное ему и претендующее на то, чтобы занять его место. Первое получило статус устаревшего и несколько даже ругательного, второе произносят с нескрываемой гордостью. Разница же в том, что из этого второго исключили «этическую компоненту», оставив лишь одну познавательную способность, интеллект, так сказать, без комплексов... И с этой «компонентой» ушло, возможно, что-то очень тонкое и очень важное. Тот самый красивый благородный дух, который не заменишь ни образованием, ни способностью анализировать и познавать. Хорошо ли это вышло? Судите сами...

на журнал «Человек без границ»

Содержание статьи

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ (intelligentsia). Есть два различных подхода к определению интеллигенции. Социологи под интеллигенцией понимают социальную группу людей, профессионально занимающихся умственным трудом , развитием и распространением культуры, обычно имеющих высшее образование. Но есть и иной подход, наиболее популярный в русской социальной философии, согласно которому к интеллигенции причисляют тех, кого можно считать нравственным эталоном общества . Вторая трактовка является более узкой, чем первая.

Понятие произошло от слова латинского происхождения intelligens, что означало «понимающий, мыслящий, разумный». Как принято считать, слово «интеллигенция» ввел древнеримский мыслитель Цицерон .

Интеллигенция и интеллектуалы в зарубежных странах.

В современных развитых странах понятие «интеллигенция» употребляется довольно редко. На Западе более популярен термин «интеллектуалы» (intellectuals), которым обозначают людей, профессионально занимающихся интеллектуальной (умственной) деятельностью, не претендуя, как правило, на роль носителей «высших идеалов». Основой для выделения такой группы является разделение труда между работниками умственного и физического труда.

Люди, профессионально занимающиеся интеллектуальными видами деятельности (учителя, артисты, врачи и т.д.), существовали уже в античности и в средневековье. Но крупной социальной группой они стали только в эпоху нового времени, когда резко возросло количество людей, занятых умственном трудом. Только с этого времени можно говорить о социокультурной общности, представители которой своей профессиональной интеллектуальной деятельностью (наука, образование, искусство, право и т.д.) генерируют, воспроизводят и развивают культурные ценности, способствуя просвещению и прогрессу общества.

Поскольку творческая деятельность обязательно предполагает критическое отношение к господствующим мнениям, лица умственного труда всегда выступают носителями «критического потенциала». Именно интеллектуалы создавали новые идеологические доктрины (республиканизма, национализма, социализма) и пропагандировали их, обеспечивая тем самым постоянное обновление системы общественных ценностей.

Поскольку в эпоху НТР резко повышается ценность знаний и креативного мышления, то в современном мире растет и число лиц умственного труда, и их значение в жизни общества. В постиндустриальном обществе интеллектуалы станут, по мнению некоторых социологов, «новым господствующим классом».

В странах, отставших в своем развитии, социальная группа лиц интеллектуального труда приобретает особые черты. Лучше других понимая отсталость своей страны, интеллектуалы становятся главными проповедниками ценностей модернизации. В результате у них развивается чувство собственной исключительности, претензии на «высшее знание», которого лишены все остальные. Подобные мессианские черты характерны для интеллектуалов всех стран догоняющего развития, но наиболее сильное развитие они получили в России. Именно этот особый вид интеллектуалов и называют интеллигенцией.

Российская интеллигенция.

«Отцом» российской интеллигенции можно считать Петра I, который создал условия для проникновения в Россию идей западного просвещения. Первоначально производством духовных ценностей занимались в основном выходцы из дворянского сословия. «Первыми типично русскими интеллигентами» Д.С.Лихачев называет дворян-вольнодумцев конца 18 века, таких как Радищев и Новиков. В 19 веке основную массу этой социальной группы стали составлять выходцы уже из недворянских слоев общества («разночинцы»).

Массовое употребление понятия «интеллигенция» в русской культуре началось с 1860-х, когда журналист П.Д.Боборыкин стал употреблять его в массовой прессе. Сам Боборыкин объявил, что заимствовал этот термин из немецкой культуры, где он использовался для обозначения того слоя общества, представители которого занимаются интеллектуальной деятельностью. Объявляя себя «крестным отцом» нового понятия, Боборыкин настаивал на особом смысле, вложенном им в этот термин: он определял интеллигенцию как лиц «высокой умственной и этической культуры», а не как «работников умственного труда». По его мнению, интеллигенция в России – это чисто русский морально-этический феномен. К интеллигенции в этом понимании относятся люди разных профессиональных групп, принадлежащие к разным политическим движениям, но имеющие общую духовно-нравственную основу. Именно с этим особым смыслом слово «интеллигенция» вернулось затем обратно на Запад, где стало считаться специфически русским (intelligentsia).

В русской предреволюционной культуре в трактовке понятия «интеллигенция» критерий занятий умственным трудом отошел на задний план. Главными признаками российского интеллигента стали выступать черты социального мессианства: озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности). Благодаря группе русских философов «серебряного века», авторов нашумевшего сборника Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции (1909), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти. При этом понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были частично разведены – не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал «отсталое» правительство. Критическое отношение к царскому правительству предопределило симпатии российской интеллигенции к либеральным и социалистическим идеям.

Русская интеллигенция, понимаемая как совокупность оппозиционных к власти лиц умственного труда, оказалась в дореволюционной России довольно изолированной социальной группой. На интеллигентов смотрели с подозрением не только официальные власти, но и «простой народ», не отличавший интеллигентов от «господ». Контраст между претензией на мессианство и оторванностью от народа приводил к культивированию среди русских интеллигентов постоянного покаяния и самобичевания.

Особой темой дискуссий начала 20 века стало место интеллигенции в социальной структуре общества. Одни настаивали на внеклассовом подходе: интеллигенция не представляла собой никакой особой социальной группы и не относилась ни к какому классу; являясь элитой общества, она становится над классовыми интересами и выражает общечеловеческие идеалы (Н.А.Бердяев , М.И.Туган-Барановский , Р.В.Иванов-Разумник). Другие (Н.И.Бухарин, А.С.Изгоев и др.) рассматривали интеллигенцию в рамках классового подхода, но расходились в вопросе о том, к какому классу/классам ее относить. Одни считали, что к интеллигенции относятся люди из разных классов, но при этом они не составляют единой социальной группы, и надо говорить не об интеллигенции вообще, а о различных видах интеллигенции (например, буржуазной, пролетарской, крестьянской). Другие относили интеллигенцию к какому-либо вполне определенному классу. Наиболее распространенными вариантами были утверждения, что интеллигенция является частью класса буржуазии или пролетарского класса. Наконец, третьи вообще выделяли интеллигенцию в особый класс.

Начиная с 1920-х состав российской интеллигенции начинает резко изменяться. Ядром этой социальной группы стали молодые рабочие и крестьяне, получившие доступ к образованию. Новая власть сознательно проводила политику, облегчавшую получение образования выходцами «из трудящихся» и затруднявшую его для лиц «нетрудового» происхождения. В результате при резком росте числа людей с высоким образованием (если в Российской империи лица умственного труда составляли примерно 2–3%, то к 1980-м они составляли в СССР более четверти всех трудящихся) происходило понижение качества и их образования, и их общей культуры. Этическая составляющая в определении интеллигенции отошла на задний план, под «интеллигенцией» стали понимать всех «работников умственного труда» – социальную «прослойку».

В советский период произошли существенные изменения также и в отношениях между интеллигенцией и властью. Деятельность интеллигенции была взята под строгий контроль. Советских интеллигентов обязывали пропагандировать «единственно верную» коммунистическую идеологию (либо, как минимум, демонстрировать лояльность к ней).

В условиях идеологического принуждения характерной чертой жизни многих советских интеллигентов стало отчуждение от политической жизни, стремление заниматься лишь узкопрофессиональной деятельностью. Наравне с официально признанной интеллигенцией в СССР сохранялась очень немногочисленная группа интеллигентов, которые стремились отстаивать право на свою независимость и творческую свободу от правящего режима. Эту оппозиционную часть интеллигенции стремились уничтожить «как класс»: многие подвергались репрессиям под надуманным предлогам (можно вспомнить жизнь А.Ахматовой или И.Бродского), все инакомыслящие испытывали давление цензуры и ограничения на профессиональную деятельность. В 1960-е среди советских интеллигентов возникло диссидентское движение, остававшееся до конца 1980-х единственной в СССР организованной формой оппозиции.

Современная российская интеллигенция.

Оппозиционные настроения, широко распространенные среди советских интеллигентов, нашли выход в конце 1980-х – начале 1990-х, когда именно интеллигенция возглавила тотальную критику советского строя, предопределив его моральное осуждение и гибель. В России 1990-х интеллигенция получила свободу самовыражения, однако многие лица умственного труда столкнулись с резким понижением своего уровня жизни, что вызвало их разочарование в либеральных реформах и усиление критических настроений. С другой стороны, многие выдающиеся интеллектуалы смогли сделать карьеру и продолжали поддерживать либеральную идеологию и либеральных политиков. Таким образом, постсоветская интеллигенция оказалась расколота на группы с различными, во многом полярными позициями.

В связи с этим есть точка зрения, согласно которой интеллигенции в собственном смысле в современной России уже нет. Сторонники этой позиции выделяют три периода эволюции отечественной интеллигенции. На первом (от петровских реформ до реформы 1861) интеллигенция только формировалась, претендуя на роль ученого советчика официальных властей. Второй период (1860-е – 1920-е) – это время реального существования интеллигенции. Именно в этот период возникает противостояние «власть – интеллигенция – народ» и формируются основные характеристики интеллигенции (служение народу, критика существующей власти). После этого периода следует и продолжается до сих пор «фантомное» существование интеллигенции: какого-либо морального единства среди образованных людей больше нет, но часть российских интеллектуалов все еще стремится выполнять миссию просвещения власти.

В современной России популярны оба подхода к определению понятия «интеллигенция» – как нравственно-этическое (в философских и культурологических исследованиях), так и социально-профессиональное (в социологии). Сложность использования понятия «интеллигенция» в его этической трактовке связана с неопределенностью тех критериев, по которым можно судить о принадлежности людей к этой социальной группе. Многие прежние критерии – например, оппозиционность к правительству – отчасти потеряли смысл, а этические признаки слишком абстрактны, чтобы их можно было использовать для эмпирических исследований. Все более частое употребление понятия «интеллигенция» в значении «лица умственного труда» показывает, что происходит сближение российской интеллигенции с западными интеллектуалами.

В конце 1990-х в российской науке возникло «интеллигентоведение» как особое направление межнаучных гуманитарных исследований. На базе Ивановского государственного университета действует Центр интеллигентоведения, изучающий интеллигенцию как феномен российской культуры.

Наталия Латова